Документ N 48 от 20 июня 1926 г.

Мы ехали из Оренбурга в Уранскую волость.
...В тот же день мы приехали в немецкие колонии. Вид этих поселений непривычен для нас, жителей Оренбурга. Среди черной, совершенно чистой, без одной сорной травинки, взрыхленной земли рассажены по линейке подстриженные деревья. Между ними аллеи и клумбы розовых кустов, высоких ирисов, тюльпанов, мальв. Огромные розовые кусты были буквально усыпаны цветами и наполняли воздух пряным ароматом. Это немецкие сады, которые тянутся вдоль всей улицы.
В садах длинные саманные постройки с высокими чердаками.
Все дома у колонистов одного типа. Под одной крышей все: жилое помещение, колодезь и стойла для скота, здесь же "клуня" для сена. Внутренность жилых помещений напоминает обстановку сказок братьев Гримм: тарелки на полках по стенам, плита и блестящие кофейники, наружные двери с поперечным разрезом и стеклянные внутри, буковая полированная мебель. В светлых стойлах для скота почти также чисто, как в жилом помещении. Всегда сухо: полы деревянные или глинобитные приподняты над землей и для стока жижи имеется желоб. Стены выбелены известкой. Я пробыла в колониях несколько недель и мне удалось познакомиться с их хозяйством. Колонисты держат, главным образом, коров красно-немецкой молочной породы, которые дают до пуда молока в день и до 200-300 пудов в год. Кооперативные сыроварни перерабатывают молоко на сыр. Из пуда молока выходит 4 фунта сыра. С прошлого года заведены отгонные табуны отборного красно-нем, племенного скота и вводятся датские корма. Хозяйство ведется под руководством зоотехника и агронома. Вводится многополье. Посевы всех огородных овощей и кукурузы рядовые. Быстро пропахивают и пропалывают они их конными планетками. За последнее время среди немцев замечается тяга в Америку. Едут, главным образом, самые богатые и заядлые баптисты, которые боятся, что их дети, выросшие в СССР, станут безбожниками. Но большинство хотят остаться. Мне пришлось по этому поводу иметь разговор с одной пожилой немкой. - А вы не собираетесь ехать в Америку? - Нет, мы не едем, у нас есть в Англии брат. Он нам писал: что у вас пришло, то у нас только идет. В Америке (брат пишет) это тоже придет и теперь, говорит он, у вас в России жизнь будет все лучше и лучше, а у нас все тяжелее и тяжелее. К вечеру мы приехали на ночлег в староверский поселок Сер-гиевку. - Можно? - спросил наш попутчик немец, въезжая во двор. - Коли въехал, так, верно, можно,-буркнул хозяин, и трудно было понять, смеется он или относится к нашему приезду недру желюбно. - Ты все такой же, как был, - засмеялся немец. Очевидно, они были приятелями. Мы вошли в дом. Хозяйка собралась пахтать масло. Она снимала сметану с горшков, расставленных у порога, и не обращала на нас никакого внимания.
...Вошел хозяин. - Что, Петр Исаич, еще в Америку не уехал? - обратился он с усмешкой к немцу. -Да я туда и не собираюсь.
- То-то, а то вон Данила Данилыч проехал надысь. -А зачем это немцы в Америку едут? - спросила я. - А они сроду народ такой, - отвечал хозяин с усмешкой, - что хохлы, что немцы не сидят на месте. Ходоки. Надоело в России хозяевами быть, дак едут в Америку в работники наниматься. -А немцы хорошо работают, - заметила я. - Это верно, - живо заговорил хозяин. - У них везде машина, чистота. - А коровы как у них много молока дают! -Дак еще бы не давали, они там им и морковки, и свеколки, и тыквы жареной, пареной, а у нас одно сено да солома, да и того не хватает. - А почему у вас корма не хватает? Разве на другой земле сидите?
Хозяин задумался, потом усмехнулся. - На то он и немец - у него машина; а тут разве управишься руками-то все убрать, когда там со свеклой-то да с морковью возиться!
... Мы вернулись в избу. Немцы уже спали.
Люди, привыкшие дорожить временем для работы, не теряли его.

Смычка. - Оренбург, 1926. - 20 июня. - С. 4.